Краб насмешливо сжал губы.
- О какой проблеме ты говоришь? Я не вижу здесь проблемы. Ни в её слепоте не вижу проблемы, ни в нашем с тобой мнении об этом, - проблема лишь в том, что они кидаются друг-другу что-то объяснять, не дослушав до конца. В этой беседе Краб и вовсе лишь стремился показать свою веру в дочь, - Они могут делать это неосознано. Взглядом, слишком мягким голосом, чрезмерной заботой и опекой - всё это хорошие качества, но они и будут жалостью. Разве чрезмерная жалость не заставит чувствовать себя ущемлённым?
   Это его беспокоило, и он делился. Если и сейчас предводительница начнёт его доказывающе разубеждать, то он бросит это дело и перестанет откровенничать. Вполне возможно, что не поняв друг друг сейчас, они вполне могут никогда этого и не достичь.

Знаете, как в рискованной авантюре необходимо продумать самые важные пункты, варианты развития, чтобы быть готовым? Так и Краб сейчас скорее пытался найти ответ в будущем своей дочери, чем волновался. Глупо не выходить за рамки своего мнения, ведь окружающие не обязаны его разделять.
   Вот только всё это было посерьёзнее его авантюр.
   Фиеста перестала молчать, и воин вздрогнул от её слов.
- Всё должно быть кончено. Всё.
   Краб оторопел, непонимающе и неверюще смотря в глаза целительницы. Она сказала то, что он так боялся услышать, несмотря на то, что он знал о таком развитии событий. Знал, догадывался, со страхом ожидал и отчаянно надеялся на то, что этого не случится. Воин не мог оторвать взгляд от глаз подруги, будто если он это сделает, то всё разом разрушится: та, последняя ниточка, ведь всё остальное и так обрублено её словами.
   С глубоким вдохом, Краб на миг закрыл глаза, первым теряя из вида эту "ниточку", а когда открыл, какое-то холодное и спокойное отчаяние было в его глазах. Он понимал, что вера Фиесты гораздо важнее для неё, чем всё остальное.
- В её слепоте нет твоей вины, - проговорил он, - но если ты считаешь, что окончание всего будет верным решением, то...
   Воин будто подавился своими словами и замолчал, остановил убегающий взгляд на чертах её лица и замер.

Слова прозвучали как удар. Ошибкой? Захотелось ощериться, зарычать и вздыбить загривок. Это определение было унизительным для рыжего воина, но так же резко, как нахлынула эта волна оскорбления, она опустилась, уничтожив желание показать свой гнев. Понимание того, что Фиесте сейчас тоже тяжело, грубо говоря, успокоило его.
- Это было лучшим, что было в моей жизни, - смотря целительнице в глаза, произнёс кот, - и ошибкой может стать разрыв.
   Честно говоря, Краб не верил, что сможет переубедить Фиесту. И не верил, что это будет правильно: она имеет право решать.

Больно и грустно. Внутреннее состояние отражается в зелёных глазах, и кот вряд ли мог что-то с этим поделать. Ему не нравилось то, как складывался их разрыв. Нет, нет, нет.
   Минутный порыв, и воин не смог удержаться. Он шагнул вперёд и прижался к чёрной кошке. Прошу, позволь в последний раз коснуться, прошу...
- Позволь... - вырвалось, хоть и говорить не хотелось.
   Воин вдохнул её запах, прикрыл глаза.
- Фиеста, раз надо, значит надо, но давай расстанемся нормально, а не как два промёрзлых айсберга. Чтобы потом не было больно.
   Воин отчаянно надеялся на дружбу, на общение, на отстутсвие боли. Последнее пугало его хлеще псиных клыков, потому что оно незримо, нематериально и очень сильно.
- Наши дети всё раво останутся нашими. Не оставляй их. Я не оставлю.

Отредактировано Краб (2010-11-15 19:23:25)

<---Детская. Гнездо Люми
Крошка с Песчаной Бурей довели маленькую Серебри до пещеры и и ученица прижалась щекой к щеке котёнка:
- Ну вот и всё, теперь с тобой всё будет хорошо! Ты в надёжных лапах.
Кока тяжело вздохнула и с сочувствием поглядела на малышку. Её всю сотрясала лёгкая дрожь, глазки слезились и она на глазах становилась всё слабее и слабее. Надеюсь, она и меня так не заразит... Мой иммунитет ведь тоже ослаб! Хотя чувствую я себя нормально... - подумала кошечка о огляделась в поисках Фиесты. Рядом с целительницей замер Краб, они оба выглядели очень растроенными. Ученица поняла, что они им помешали. Сейчас не до этого! Нужно Серебри лечить! - мысленно фыркнула киска и громко обратилась к Фиесте:
- Фиеста, глянь на Серебри! Мне за неё страшно!

Серебри чувствовала под собой мох... В носу ощущался запах целебных трав... "Наверное, я в пещере у целя, нет у целителя, хотя нет, тоже не то..." - кошечка лишь сделала глубокий выдох и через несколько минут котёнок уже забыл о чём хотел "додумать". "Холодно..." - думала кошечка. Она слегка поёжилась и кое-как улеглась клубочком.  Вдруг послышался какой-то шум, напоминавший что что-то упало, но не громко. Киска дёрнула ухом, но раскрыла глаза. Она стала очень часто дышать, стараясь что бы понять что это такое шмякнулось.
- Съешь это, - послышался голос.
Серебри опять принюхалась, хотя даже ухом не повела. Котёнок без слов протянул лапку к свёртку и подвинул к себе поближе. Слегка приоткрыв глаза Серебри вдохнула запах свёртка. Она еле-еле смогла это съесть. Ей казалось что её вывернет наизнанку, хотя этого не произошло. Серебри лишь улеглась на полу. Было и холодно, и жарко...

Песчаная Звезда тихо и осторожно, словно боясь кого-то разбудить, зашла в пещеру Фиесты. Тут было тихо, даже слишком.  В гнезде для больных лежала Серебри, а рядом сидела Фиеста. При одном взгляде на неё, предводительница уже почувствовала её боль. Воздух казался пропитан ею насквозь.
Предводительница осторожно подошла ближе. Сказать честно? Песчаная Звезда боялась. Боялась, что Фиесте отойдёт, крикнет, прогонит её. Но Песчаная Звезда не стала бы винить её за это. Она просто хотела... чтобы целительнице стало хоть чуть-чуть, но легче.
И вот кошка села около Фиесты и прижалась к ней, стараясь показать, что она не одна, и никогда одна не будет.

- Меня попросил прийти Краб, - тихо сказала Песчаная Звезда, ещё раз прокручивая в голове её разговор с рыжим воином. - Он за тебя переживает, очень. И я тоже, - голос кошки дрогнул - Если тебе интересно моё мнение, то ты всё сделала правильно, дорогая.