- Сидела бы и парилась: "что же мне делать без мяты", - опять пошутил Краб, а у меня от злости аж зубы свело: за его шуточки пообрывать бы ему уши. Пришёл, как ни в чём ни бывало, шуточки сыплет, да прошлое ворошит. Это тебе хорошо:  у тебя всё прошло, ничто не тревожит, живёшь себе припеваюче. А у меня, знаешь ли, любовь; мало того - так ещё и дети. От тебя, как ни странно. Мне никак.
- Именно так, - согласилась я, искренне веря, что сегодня не произойдёт убийства.
- Здесь была Опиум? Все хорошо?
Я помнила про Опиум каждую секунду. Пока ещё всё не было хорошо. Она простила, а я... Я себя не простила ещё.
- Всё в порядке, - рассеянно отозвалась я.
я, наверно, помешал? Не буду тогда, ай...всё как всегда.ты же меня знаешь, у меня ни одно приключение без потенциального шрама не обходится.
Клянусь, я на этот момент потеряла бдительность. В янтарных глазах мелькнул ужас, а сердце ёкнуло. Я даже забыла о рамках, установленных недавно.
- Безмозглый комок шерст, не можешь без приключений. Сидел бы уж в лагере, - в сердцах прорычала я, но тут же опомнилась. Взяв себя  в лапы, нагнав вуаль спокойствия, я обнюхала рану и присмотрелась.
- не дёргайся, - предупредила я и осторожно, но быстро стала вылизывать рану. Честное слово, я думала, что задохнусь от этого запаха: он был слишком любимым, чтобы чувствовать его в такой мере. Закончив с этим, я добыла из запаса трав зелёные листья и, разжевав их, толстым слоем нанесла кашицу на рану.
- Всё.
Действительно, всё. Больше же ничего не будет.

Я сидела чуть поодаль от вона, всем свом видом показывая, что моя миссия закончена, а он может идти восвояси. Ему можно идти, а, может, даже нужно. Я ждала, пока он уйдёт. Ждала, ждала. Ждала.
- Кто с детьми будет? Ты или я?
  Я не могла не опешить, однако весьма убедительно получилось сохранить спокойствие. Отвечать я не торопилась, будто бы мне нет до этого дела. За короткий промежуток времени я приобрела новую, непривычную для меня, манеру общения: краткую, размеренную, с этакой ленцой  в голосе. Это придавало мне какую-то взрослую важность, мудрость: вросшуюся, впечатавшуюся, странно печальную. Но это была не я.  Я вообще ощущала себя маленькой и зашуганной, забившейся в тёмный угол; не хотелось быть достоянием всеобщих взглядов. Впрочем, это уже трудно определить: кто я. Все части,  и воображаемые, и истинные, срослись воедино. Я лепила из себя новую ипостась. Ошибалась, срезала много, добавляла лишку, о упрямо продолжала своё дело.
- Ты собираешься отнять у меня детей? - спокойно, чуть насмешливо,  с иронично вздёрнутой бровью, поинтересовалась я.

- Я не...  я, конечно, тот ещё подлец, но на такое не способен.
Я молчала. По этому поводу,конечно, у меня было собственное мнение, озвучивать которое я не собиралась. Подлец. Ещё какой подлец. Так безжалостно ворвался  в мою жизнь, попал в личное пространство. А мне так хорошо было одной: ни в ком не нуждаясь, живя без печали и горя. Сколько пафоса - зато правда.
- Поэтому оставляю их на тебя. И пойду спать.
- И не вздумай ходить в лес завтра - занесёшь заразу, будет воспаление и нагноение, - привычной скороговоркой произнесла я, немного устало. В голове эти слова засели прочно: так говорят всем.
Я молча смотрела на Краба, на удивление ясно и сравнительно холодно. Он собирался уходить?
- Спокойной ночи, - едва ли не на полном серьезе произнесла я на прощание.

гнездо Селены-----
Фиеста вошла в пещеру и опустилась на подстилку, прикрыв глаза. В племени прибавление - большая радость. Трое котят. Это не могло не радовать. Однако в сердце поселилась лёгкая зависть счастью Селены: у неё не было проблем с тем, чтобы построить отношения с Рубином, и все котята были здоровы. Шумно выдохнув, кошка принялась вылизывать шерсть, после чего приобрела сонно-взъерошенный вид. Затем целительница легла, решив немного вздремнуть. Однако, сон не шёл, и кошка стала наблюдать за происходящим на поляне из пещерного проёма.

Фиеста быстро встала с подстилки, как только услышала тихие шаги какого-то воина, подходящего к пещере. Это оказался Гелиос.
- Привет, Гелиос. Нет, совсем нет, - отозвалась целительница, выходя из дальнего угла пещеры. Сев напротив молодого воина, кошка склонила чёрную мордочку к плечу и вопросительно посмотрела на кота.
- Что-то случилось? - спокойно поинтересовалась она, прекрасно зная наперёд, что всё в порядке.

Фиеста внимательно выслушала вопрос Гелиоса и, махнув хвостом, усмехнулась:
- Нет, Гелиос. Селена не впервые вскармливает котят, у неё есть опыт. Да даже если бы его не было, королева с котятами  - не инвалид и не калека.
Пристально посмотрев на золотистого воина, целительница потянулась.
- Ты не занят сейчас? Мне нужна помощь. Из-за весенней сырости часть трав покрылась плесенью, а она может стать необходимой в любой момент.
Обычно поход за травами она устраивала с Крабом. Эти походы были своеобразными свиданиями. Кошка поёжилась, вспомнив прогулку в дом двуногих.

Фиеста усмехнулась каким-то своим мыслям, спокойно рассматривая золотистую шерсть воина, на которую бойко падали лучи солнца.
- Я думаю, что нужно сходить к озеру. Или водопаду.
Целительница немного подумала и провела пару раз языком по плечу, приглаживая взъерошенную шерсть.

Фиеста кивнула, быстро согласившись с воином: на озеро,  так на озеро. Это не играло большой роли. Более того, не такая уж и катастрофа была с  запасами трав. Кошке просто необходимо было выйти из пещеры, не в гордом одиночестве, а в обществе. Одиночество стало её спутником, и уже вот в течении недели она остаётся наедине с собой. И вот ей уже казалось, что прошла целая вечность, ограждённая от  соплеменников. Ей нужен был повод, чтобы не отказаться от своего мировоззрения, но получить долю общения. И вот он нашёлся.
Пытаясь не отставать от Гелиоса, целительница выбежала из пещеры.
-----озеро