Когда Розмари села, Гелиос позволил себе расслабиться и немного отойти от нее, заодно оглядев поляну.
- Ты героиня, - хитро прищурившись, сказал он, - котятам в пещере старейшин теперь будут рассказывать о великой воительнице, раскидавшей патруль племени ветра.
Голос воина был весел и несерьезен, но где-то за озорными искорками в глазах можно было разглядеть беспокойство: его неприятия сражений и воинского искусства в целом только укреплялось, когда он видел раны на теле своей родной сестры. Он ничего не говорил по этому поводу и обсуждать это даже не собирался, как всегда оставляя подобные мысли только для себя.
Судя по тому, что соплеменники успокоились, разбредались по своим делами или украдкой смотрели на вход, патруль еще не вернулся.